Отправлено: 16.11.06 22:23. Заголовок: RPS: "Я не ревную", Джин/Ямапи/Каме/Уэда, прода от 18.02.07
Название: Я не ревную Пейринг: Джин/Ямапи/Каме/Уэда Жанр: ангст Рейтинг: пока PG-13 Предупреждение: я не думаю, что все так на самом деле, просто придуманные таким образом персонажи мне понятны, ими интересно занимать мысли Бета: afina doran
- Джин, открой банку, - укоризненно посмотрев на друга, - в третий раз просит Пи, но Аканиши отчего-то в третий раз решает его не услышать и даже прибавляет звук.
- Ну, отвлекись от тупой игры, Баканиши! – Томохиса почти разъярен и если бы не подгорающее филе утки, то он бы уже давно подошел к развалившемуся на диване Джину и треснул этой самой банкой с грибами по голове.
- Пусть Каме откроет.
Тяжелое молчание медленно, будто желая раздавить, опускается на крошечную квартиру. Нет, незамысловатые крики поверженных монстров продолжают раздаваться с греющей душу любого геймера периодичностью, только три человека, оказавшиеся по воле случая, имя которому Jonny, в одной квартире в чужом городе никак не могут найти общий язык.
Ямасита тяжело вздыхает, решившись, поднимает от плиты голову и находит глазами Каме. Понятно, что хрупкому пареньку не открыть эту банку (понятно всем и Джину в первую очередь), непонятно другое: почему тот даже не пытается. Почему Каменаси не умеет разряжать обстановку какой-нибудь бессмысленной выходкой, они с Джином всегда используют этот приемчик. Неужели ему легче молчать? Как вообще можно так долго и так напряжено молчать?!
Пи не выдерживает и хватается за первое, что подворачивается под руку – полотенце – и подбегает к дивану.
- Ты есть будешь?! – трескает с размаху по голове друга.
- Ай! – комично отпрыгивает к спинке Джин и, прикрываясь одной рукой от грозного оружия-тряпки, пытается другой притянуть Пи к себе, чтобы свалить на диван.
- Ты меня достал, Баканиши! Сейчас же помоги мне на кухне!
- Да, женушка, бегу!
Недолгая возня заканчивается безоговорочной победой Джина и заразительным смехом Ямапи.
Каме
«Тебе легко, - всматриваясь в проносящиеся под окном машины, размышляет Каме, - он же твой друг с детства. Ты можешь его пнуть локтем под ребра и получишь самую сияющую из всех сияющих улыбок, просто потому что это ты. А я это я. И так не умею. Я не умею улыбаться, когда меня толкают и не умею невпопад шутить. Слова, будто ёжики, застревают в горле всякий раз, когда ты, как сейчас, ищешь меня взглядом по комнате – ищешь долго. А я всегда знаю, где ты».
Довольно глупо пялиться в окно, если за окном начался дождь и размазал без того нечеткую картинку туманного пейзажа, тем более, что это нечестно сваливать всю готовку на одного.
Выждав, когда возня на диване прекратится, Каменаси медленно подходит к столу, на котором свалены сырые овощи.
- Я помою, - стеснительно произносит он, обращаясь к подсаливающему соус Пи.
Ямапи кивает головой. А Джин добавляет всенепременнейшее «веское слово»: «Только не залей футболку, мы тебя переодевать не будем». И сам смеется, пока не получает ложкой по лбу.
«Что за бред? Почему он всегда несет какой-то бред?» - Каме не может серьезно сконцентрироваться на словах Аканиши, потому что все его мысли занимает это вскользь брошеное «мы», на которое у Джина есть право, а у него теперь нет. Съемки закончились. Разбитое сердце нужно аккуратно собрать с пола и, завернув в платочек, убрать с дороги.
Джин
- Пусть Каме откроет.
«Да разве он сможет? Посмотри, нет, Пи-тян, ты только посмотри, ну, на что он способен?! Почему ты так много времени теперь проводишь с ним, ведь я же… я же… ты только скажи! Что угодно, а банка с грибами пусть покажет, кто тут самый сильный. Я дурак, если это приходит мне в голову, но я уже не знаю, что мне сделать, чтобы ты снова посмотрел на меня так, как раньше».
Когда Томохиса подбегает к нему, Джин улыбается. Хочется прижать Пи к мякгим подушкам, разбросанным на диване и не отпускать. Когда Пи смеется, он запрокидывает голову, так и тянет поцеловать открывающуюся беззащитную шею.
«Ты чертовски красив, Пи-тян, - подчинившись наконец настойчивым просьбам Джин плетется вслед за другом на кухню. – У тебя самая лучшая задница из всех, какие я когда-либо видел».
Джин с легкостью шлепает идущего впереди друга по спине, так и не решившись на большее. Пи мгновенно оборачивается и налетает с кулаками, но оказывается в объятьях Джина, который внезапно становится серьезным.
- Ладно, прости. Давай уже скорее приготовим ужин. Хочу есть.
Каме
«Ты отлично готовишь, но об этом мало кто знает. Помню, во время съемок ты всегда умел раздобыть еды и всю съемочную группу подвести к мысли о перерыве. Когда мне было плохо, и от усталости подкашивались ноги, ты всегда это чувствовал и помогал мне. Я почти завидовал Сюдзи, у которого есть Акира, и едва сдерживал слезы, просматривая первые монтажи, потому что ты действительно хороший актер, и я тебе чуть не поверил».
- О чем задумался, Казуя? – прекратив смеяться над очередной плоской шуткой Джина, спросил Пи.
- Да об этом городке, - легко врет Каменаси. - Вам не кажется, что на этот раз нас засунули совсем уж в дыру?
Джин хмурится, но соглашаться с Каме отчего-то не хочется.
- Да ладно тебе! Отличный городишко. Клуб – не ахти, но мы нормально отпели. Раз Джонни считает, что тут нужно петь, значит, тут нужно петь.
- А улететь? Как отсюда улететь, если, не переставая, льет дождь?!
- Каме, давай без истерик. Ну, льет. Ну, дождь, - Аканиши ухмыляется и залихватски жонглирует палочками. – Пи, я знаю тысячу и один способ, как скоротать время в дождь.
Джин приподнимается на стуле и совершает выразительное вращение бедрами, которое может означать лишь одно.
«Ты краснеешь, но в следующую секунду уже смеешься над очередной нелепостью Баканиши».
Каме становится не по себе от одной мысли, что Ямапи знает не понаслышке о его медвежьих приставаниях.
Ямапи
- Ты такая дурашка, Баканиши! – Пи смеется, отмечая, между тем, как скривился Казуя, поэтому, обращаясь к последнему добавляет: - Не переживай особо. Джонни обещал позвонить, когда нам нужно будет возвращаться домой.
После этой фразы Джин начинает заразительно смеяться.
- Да ладно тебе! – едва сдерживая смех, продолжает Пи. – Ну, не ловят здесь телефоны! Разорится на междугородку.
«Какой ты испуганный, Казуя. Словно боишься оставаться с нами на ночь в одной квартире. Хотел бы я, чтобы тут была только одна кровать, а не две. Тогда тебе уж точно пришлось делить ее с нами».
Едва Пи успел нарисовать себе картинку с обнаженным Каменаси в главной роли, как в дверь позвонили. Несмело, осторожно – совсем по-женски.
- Я открою!
Ямапи встает из-за стола, тем более что его холодная утка представляет жалкое зрелище, любоваться которым избави Джонни, и спешит открыть.
Каме машет руками, мол, спроси кто, но легкомысленный Пи уже дергает ручку двери, впуская дрожащего от холода юношу.
Татсуя
- Льет как из ведра, - стуча зубами, выдавливает из себя Уэда и без приглашения входит в гостиную.
- Ба, да у нас тут встреча старых друзей! – Джин рад увеличению компании и лихо подскакивает к вновь прибывшему.
Хитро улыбнувшись, Татсуя бросается к Джину и крепко обнимает.
«На этот раз я своего добьюсь, Аканиши. И это только начало, поверь мне».
- Эй! – вскрикивает Джин, но все-таки сжимает хрупкую фигурку в объятьях. – Ты мокрый!
- Именно. Пока до вас доберешься – дашь дуба.
«Я наслаждаюсь твоей близостью. Как же я скучал. Джонни отправил вас в эту дыру без предупреждения, и я терпеливо ждал целых два дня, но потом Коки сообщил, что с вами прервалась связь. Не сомневайся, когда встал вопрос, кого к вам не жалко отправить, я сделал все, чтобы этим «не жалко» оказался я».
- Тебе нужно переодеться, - заботливо добавляет Джин и смотрит на Ямапи, ожидая помощи, на что тот согласно кивает.
- Зачем ты приехал? – спрашивает Казуя, впрочем, он всегда прямолинеен, и к этому привыкаешь за столько лет.
- Джонни послал, - почти мурлычет Татсуя и трется щекой о грудь Джина.
Пи возвращается на кухню и начинает разогревать остатки еды.
- Аканиши, переодень Принцессу, а я еду разогрею. Каме, помоги.
Джин легко подхватывает Уэду и несет на диван.
Джин
- Так-так, - Аканиши, ничуть не стесняясь, расстегивает пуговицу на рубашке, забыв сначала снять куртку. – Давай-ка расстегни все, а я принесу что-нибудь сухое.
«Где это чертово полотенце? Ничего не найдешь у тебя, Баканиши».
Когда Джин возвращается к дивану, Уэда уже обнажен до пояса. Пальцы замерзли, и он никак не может справиться с кожаными штанами.
- Давай помогу, - благосклонно предлагает Джин, накрывая полотенцем мокрые, черные как смоль, волосы.
Он с секунду изучает смешные завязочки на месте нормальной пуговицы и уже расстегнутую наполовину молнию. Кожаные шнурки, закрутившиеся в тугой узел, являются серьезным препятствием на пути к свободе. Особо не размышляя, Джин наклоняется и зубами пытается распутать узелки.
«Мля, с тобой, Уэда не соскучишься! Что за охренительный лосьон для тела? Если бы не моя неземная любовь к Пи, я бы тебя порвал».
- Так, ты мне теперь должен, - выплевывая кусочек кожи на пол, возвещает Джин.
- С удовольствием отдам долг, Аканиши, - жмурится в ответ Принцесса, и Джин вздрагивает, потому что его тело однозначно реагирует на эту фразу.
- Ладно, ладно. Побуду сегодня просто добрым.
Каме
- Пи, а где мы все разместимся? Ведь у нас только две кровати, а пол очень холодный.
Каменаси никогда не страдал глупостью, поэтому надежда на то, что Уэда будет спать не с ним, покинула его сердце сразу же, но вопрос-то задать можно, нэ?
- Ну… Раз Джин нагло залез ко мне в кровать и не собирается оттуда уползать, то, видимо, тебе придется…
- А если я не хочу?!
Каме почти вскрикивает, но в следующую секунду горько жалеет об этом, потому что Баканиши не дремлет.
- Казуя, уж не мечтаешь ли ты спать со мной?! – Джин явно издевается, продолжая растирать спину Татсу.
- Не мечтаю, - смело отрезает Каме.
И тут на помощь ему приходит Принцесса со своей извечной простотой:
- Вот и славненько, - простодушное лицо Пи озаряет довольная улыбка.
Джин хмурится.
- Это заговор?
- Нет, Баканиши, - издевается Ямапи, - это твоя судьба!
- Судьба, значит? – всерьез злится он и как всегда ляпает, прежде чем подумать: - А я знаю, чем мы займемся после ужина!
- Чем?! – стройный хор из трех голосов раздается с разных сторон.
- Будем играть в игру! – многозначительно подмигнув Уэде, произносит Джин.
- Слушай, я с тобой в бутылочку играть не собираюсь! – демонстративно начав мыть посуду, заявляет Пи.
- Почему это?!
Джин, моментально забыв о Принцессе, подскакивает к Ямапи сзади и обнимает:
- Я же отлично целуюсь!
- Да?! – Каме с Уэдой смущенно переглядываются.
- А то!
Каме
- Игра «Поцелуй лягушонка» меня не устраивает! Я ведь угадал, чем ты хотел всех осчастливить? - пытается съязвить Казуя, но получается это у него двусмысленно.
- Нет, не угадал! – в тон ему отвечает Джин. – Тебя я целовать не собирался!
Обида накатывает так неожиданно, что Каме начинает глубоко вдыхать воздух ртом. А что ответить? Что можно ответить на такое вопиющее хамство?
- Я не лягушонок. И я тоже неплохо целуюсь. - Потупив глазки, тихо произносит он.
- Вот и проверим. - Отрезает Джин.
Каме сжимает кулаки и находит взглядом Ямапи – становится немного легче.
- Отлично, Аканиши, оглашай правила.
Каме внутренне сжимается и готовится к худшему. Хорошо, что успевает сесть на диван, иначе бы упал. Когда Джин заканчивает свой монолог, он поворачивается к Татсуе и произносит одними губами:
- Он больной?
Палец сам собой поднимается и Каме демонстрирует соответствующий жест - подкручивание у виска.
- Не знаю, но он лучший даже в глупостях! – Принцессочка вскакивает и что-то начинает щебетать, прыгая вокруг Джина.
«Нет, я сойду с ума. Ну и пусть. Была, не была».
Махнув на все рукой, Каме, наконец, определяется с тем, что напечатает он.
Ямапи
- Это неправда! Кто из вас это написал?! Баканиши, я тебя прибью!!
- Тихо, Пи-тян, - изображая спокойного удава, произносит Джин, – ты сам согласился с правилами.
- Сам согласился, - поддакивает Уэда.
- Хорошо, - обреченно выдавливает из себя Ямапи.
- Опровергнуть или подтвердить? – дрожащим голосом спрашивает Каме.
- Подтвердииить… - стонет Ямапи, у которого не осталось красных шариков от сухих завтраков, а ведь именно они были розданы поровну Джином каждому из участников этой авантюры и расточительно съедены в самом начале.
«Почему именно я?!»
- Читайте! Читайте уже, - нетерпеливо поторапливает Татсуя, которому не терпится узнать, почему у Пи такое встревоженное лицо.
«Вы грязно воспользовались ситуацией и невинным доверием Казуи. Страсть и ярость ослепила Вас, и Вы начали срывать с него одежду. Бедный юноша не успел опомниться. Он пришел поговорить с Вами о своих чувствах, но Вы, Вы были беспощадны».
- И это все? – хмыкает Аканиши. – А лицо-то скорчил, как будто тебя обвинили во всех смертных грехах по очереди.
- Заткнись, Баканиши, - прорычал сквозь зубы Ямапи. – Ты, я вижу, уже забыл, как только что объяснял, почему ты каждое утро нюхаешь нижнее белье Накамару?!
- А чего тут объяснять?! Происки врагов! – чуть приостыв, ответил Джин, он ведь действительно пару минут назад сам сгорал от стыда перед ребятами на импровизированной пресс-конференции, объясняясь в этой нелепости.
«Хорошие правила, - тоскливо тащится мысль в голове Ямапи. – Не отвертишься. Если все возможности опровергнуть истратил, изволь оправдываться».
Аканиши придумал эту игру после той злосчастной статейки. Конечно, играть в нее было мазохизмом, но так они с Пи отчасти тренировались противостоять вопиющей лжи, а отчасти высказывать свои самые сокровенные желания.
«Кто мог это написать?» – Пи внимательно смотрит в лицо каждому, но не находит ответа.
Записи-обвинения всегда делятся на две группы: тайное желание и хитрая месть. Очевидно, что про Накамару написал Каме, желая насолить Джину за лягушонка. Так же очевидно, что отклоненная Ямапи новость о гей-свадьбе с лучшим другом – ах, уж лучше бы он тогда согласился подтвердить и спас один красный шарик – примитивная шутка Аканиши, но изнасилование Каме – кому только в голову пришло?!
«Я решил бы, что это я написал, если бы точно не знал, что это написано не мной».
Уэда
«Так обидно, - погружается в раздумья Татсуя. – Уж лучше бы в бутылочку! Надоела эта болтовня до смерти. Ну, признался Аканиши пару раз в том, что влюблен в меня, но это же так картонно, вот в сексе сложно соврать, потому что секс – это такая игра, в которой правила устанавливаешь не ты, и никто вообще не устанавливает».
Принцесса растянулся на полу, демонстрируя свое равнодушие к продолжающейся игре. Джин ловко и естественно положил его голову себе на колени. Сердечко Татсуи заспешило выпрыгнуть из груди, он зажмурился сильно-сильно, пока яркие круги не поплыли перед глазами, но отвлечься от упругого бедра Джина так и не смог.
- Я спать. - Неожиданно севшим голосом произносит подскочивший Уэда и бежит в комнату.
Три минуты холодного душа и жесткое полотенце.
"Ты не заслужил его, - разглядывая свои выступающие ребра, размышляет вслух Принцесса. – Что ты можешь? Ну, играешь на своей гитаре, ну на клавишах можешь, а двигаться так же чувственно и развязно? А петь так же пронзительно, чтобы трогало? Ты – ничтожество, Уэда Татсуя, но сегодня ты спишь с ним. Зачем я вел себя как дурак?"
Джин
Дом засыпает и Джину нравится наблюдать за этим. Ямапи, покачиваясь, относит бокалы в раковину и направляется в спальню. Привычный шум воды убаюкивает, только еще рано спать. Аканиши терпеливо ждет своей очереди.
Облачившись, наконец, в пижамные штаны он подходит к кровати. Раскинув руки, на ней спит Принцесса: кажется, что во сне он хочет обнять весь мир. Джин невольно улыбается. Последний раз обернувшись на "соседей", - в темноте не различить, что там у них происходит, - юноша залезает под одеяло, по хозяйски подвигая Татсую.
Уэда не сопротивляется. В следующее мгновение, Джин притягивает его к себе на грудь и не подозревает, что тот проснулся. Аканиши не может быть один, он ненавидит быть один.
Рассматривая в темноте убогие обои, которыми оклеен потолок, Джин думает о звездах и вдруг понимает, что кто-то покрывает нежными поцелуями его плечи.
Каме
Казуя не знает, куда бы запихнуть свою гордость? Эта простушка мешает ему жить, из-за нее он сейчас лежит спиной к Ямапи, уткнувшись носом в стену, всем своим видом показывая якобы-недовольство.
«После распитой на двоих бутылки, хорош же ты!» - злится то ли на Пи, то ли на Джина Каменаси.
Ямапи некогда разбираться в его чувствах, и он просто ложится на свободный край, стараясь не прикасаться спиной к спине.
«Наверное, уснул, - полуобернувшись, пытается установить Каме. – На съемках он мог спать в любой позе и отрубался мгновенно. Я устал без него, хотя, кажется, первый сказал, что все было лишь игрой и попыткой… попыткой…»
Каме аккуратно поворачивается к Ямапи. Решившись, обнимает за талию и утыкается носом в сильное и такое родное плечо.
- Это ты написал то обвинение?
Как-то сразу становится ясно, о чем спрашивает Ямапи.
- Да, - голосом обиженного на весь свет ребенка произносит Каме.
Пи, расплывшись в улыбке, поворачивается к нему лицом и сгребает в охапку.
- Мы разбудим… - пробует протестовать Каменаси, но его хватает ненадолго.
Очень страшно стало после разговора с Джей. Я желаю мальчикам только добра, поэтому никого калечить (ну, если только чуть-чуть) не стану! Меня совесть замучает и придется делать сиппуку...
Пост N: 24
Зарегистрирован: 15.11.06
Откуда: СПб
Рейтинг:
0
Отправлено: 18.11.06 03:20. Заголовок: Re:
Kusano - Нет, Баканиши, - издевается Ямапи, - это твоя судьба! «Я решил бы, что это я написал, если бы точно не знал, что это написано не мной». пииитян
о господи, нельзя в один день столько счастья, я умир, выносите автор рулит
а можно вопрос, мне безумно интересно, зачем Джин нюхает бельё Мару?
Наш мальчик нашел, как выкрутиться... полагаю, самое разумное, что он мог бы с ходу придумать, так это: ну, кто-то же должен отделять чистое белье от грязного и относить в прачечную?.. но возможны и другие варианты, ей-ей! *поправляет на груди почетную табличку с надписью "садист"*
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
.jpg)
.jpg)
- участник сейчас на форуме
@arashic
Палата 666